Татьяна Розина - Кама с утрА. Картинки к Фрейду
После этого случая, мы, как-то на удивление часто, стали встречаться в офисе. Будто случайно. Неожиданно. Стоя на расстоянии одна от другой, мы говорили, не касаясь друг друга. Она смотрела так бесстыдно, будто я была перед ней голой. Рита смотрела не в лицо, а на грудь, при этом продолжая говорить или слушать. Через минуту взгляд поднимался и упирался в губы. Потом она могла посмотреть в глаза, и снова резко перевести взгляд на грудь. Эта манера осматривания собеседника волновала, хотя, впрочем, думаю, «собака была зарыта» не в этом. Волновало не то, куда она смотрела, а то – как она это делала! Нет, она не смотрела. Она ласкала. Целовала, касаясь взглядом. Рита смотрела не глазами женщины, а глазами охотника, варвара, захватчика. Даже не обменявшись с ней и парой значимых слов, я поняла, что попала…
Мы стали вместе перекусывать в обеденный перерыв. Или пить кофе в столовой офиса. О чём мы говорили, трудно вспомнить. Скорее, ни о чём. Я узнала, что они с мужем жили несколько лет в Германии, но сказано это было в контексте. Рита поделилась тем, что они недавно закончили ремонт в только что купленной квартире. Вот и пришлось пояснить, что долго отсутствовали в стране. О жизни за границей она не рассказывала. А я не спрашивала. Ещё, помнится, мы говорили о какой-то выставке, которую готовились открыть в Манеже. Посоветовала прочитать модную книгу. Я тоже что-то говорила, улыбалась, поддакивала.
Как-то у нас был корпоративчик, мы остались после работы и веселились за счёт фирмы. Фирма выиграла дело и «проставилась», щедро накрыв поляну. Поляна была в милом ресторане с музыкой и стриптизом. Алкоголь, как всегда, сделал своё дело и развязал язык.
– Рит, скажи, Рит, вот как жить? Как жить, спрашивается? Вон мужиков сколько, племенные самцы… «утки все парами, только я одна» – затянула я песню, запомнившуюся в глубоком детстве.
– С чего ты одна? Верка, ты чего? У тебя муж есть, красавчик, между прочим. Я видела его. Тоже мне, нашлась несчастная… – Рита хмыкнула.
– Ага, есть. В паспорте штамп есть. И в квартире мужик есть. А мужа нет. Вот скажи, Рит, скажи… у тебя часто с мужем интим? Ну, признавайся?
Рита опять многозначительно хмыкнула, закатила глаза и махнула рукой.
– Всё понятно…. Трахаться хочется, – засмеялась она и подняла бокал:– За качественный секс!
Рита опрокинула залпом налитое бургундское, и слегка коснувшись холодными длинными пальцами моей руки, тихо сказала, нагнувшись почти к уху:
– А знаешь… приходите в гости… семье нужны встряски, особенно когда люди вместе живут долго. Вот вы, наверное, никуда с мужем не ходите… надо что-то придумать… освежить отношения, раззадорить его.
– Да ходим мы… вернее, ходили, – отозвалась я и икнула.
Рита пристально смотрела на меня, пытаясь узнать, что творится в моей голове. Я молчала, не очень понимая, как мы с Максом освежим свои чувства в гостях у Риты.
– Идея подкупающая своей новизной, – выдала я тираду и уверенно добавила, – нет, реально классная идея, приедем. Обязательно приедем.
6.
В тот день Максим вернулся домой на взводе. Казалось, одно слово и он взорвётся. Если с утра заведённой была я, то вечером бесился Макс. Может, какая-то очередная Таечка отказала в последний момент. А, может, помешал кто-то уже начатому процессу, войдя в кабинет без стука.
Сев на диван в гостиной, Максим взял вишню из вазы на столе и задумчиво положил её в рот, продолжая держать ягоду за хвостик.
– Очередная охота на самку не удалась, – злорадно подумала я про себя, а вслух участливо спросила: – Устал, милый?
Максим вопросительно глянул в мою сторону, но ничего не ответил.
– Да… знаешь что… давай съездим в гости… – проговорила я скороговоркой, понимая, что заставить мужа куда-то пойти, будет нелегко.
Опасения оправдались. От моего предложения Максим чуть не подавился вишней. Он даже убрал свои длинные ноги с журнального столика, которые по привычке положил на столешницу, и напряг спину. Максим нахмурился: в гости? Да, ещё без предупреждения… небывалое дело. Наконец, он проглотил ягоду, сделал большой глоток сока из хрустального стакана, стоящего тут же, и всё ещё не придя в себя от неожиданного предложения, зашамкал губами, желая что-то ответить, но так и не смог найти, что…
– Завтра суббота… вставать рано не надо, – заворковала я, развернув полотенце, сдерживающее мокрые волосы. – Я тут с одной женщиной познакомилась… она пригласила…
Максим смотрел на меня, вылупив глаза, будто видел впервые.
– Незнакомая женщина и мы попрёмся… а Никита… где Никита? – вспомнил он про сына, явно перебирая в уме аргументы, чтобы никуда не идти.
– Никиту забрала твоя мама. Они уехали на дачу… а женщина… да ты послушай. Я с ней познакомилась не на улице, а на работе. Она недавно к нам пришла… только что вернулась из-за бугра… её муж работал в торгпредстве. Полжизни за кордоном. И вот…
– И это повод для визита?
– А что? – невинно посмотрела я на мужа. – И вообще… я тебе ещё на прошлой неделе рассказывала и про Риту, и о том, что она нас зовёт в гости. А ты всё мимо ушей пропускаешь… Не прикидывайся «шлангом»…
– Да, ты права… что-то припоминаю, – промямлил Максим, сдавая позиции, видимо решив развлечь себя новым знакомством или посчитав, что, останься мы дома, предстоит скандал. Короче, из двух зол…
– Рита сказала, быт заедает, убивает отношения… нужно их освежать.
– То есть ходить в гости друг к другу… это означает «освежить отношения»… слушай, а как правильно освежить, освежать или освежевать? – иронизировал Максим, чувствуя, что придётся тащиться к этой Рите с её торгпредским мужем.
Я обрадовалась, поняв, что Макс «сломался». Причём достаточно легко. Он глянул на часы, потом открыл ноутбук и сказал:
– Лады, иди, одевайся. Поедем. Так и быть…
– Мы не надолго, – заверила я, не вступая в разборки семантических вывертов его шутки, чтобы не дать ему возможности за что-нибудь зацепиться, и отказаться от похода в гости…
…и прошла в спальню. Я скинула с себя халатик и, перебирая платья, стала прикидывать, во что одеться. Через оставленную открытой дверь Максим наблюдал за мной. Хотя я и стояла к нему спиной, каждой своей клеткой чувствовала, что он рассматривает. Выставив голую спину в проёме, я выгибалась, красиво поднимая руки, будто желая заколоть волосы, нагибалась, чтобы поднять с пола упавшие колготки, но из гостиной, откуда наблюдал Максим, не доносилось никаких звуков, кроме сопения и чавканья. По-видимому, он продолжал жевать фрукты.
– Ни хрена… не шевелится… как боров сидит, ну что же с ним делать?
Я вышла в комнату, оправляя лёгкое платье с глубоким вырезом, оголяющим полную грудь. Максим довольно хрюкнул, но продолжал сидеть, глубоко провалившись в мягкий диван.
– Ну, поехали… Макс… нас ждут… ну же…
– Даже не покормила… Жена называется…– сказал Максим, и нехотя встал.
7.
Я знала, что Максиму нравятся женщины-вамп, какой была, на мой взгляд, Рита. Голодный взгляд моего мужа заметался по её телу, ощупывая и проверяя бугорки и впадины, стоило ему увидеть её. Чувствовалось, он не прочь потрогать новую знакомую не только глазами, но и руками.
Кирилл, Ритин муж, оказался видным мужиком, хотя и старше нас всех, но вполне моложавым и стильным – фигура, далека от того, чтобы назвать её спортивной, но без лишнего жира, короткие «ёжиком» волосы с проседью на висках, небольшие глаза, спрятанные за стёклами очков в тонкой золотой оправе.
Квартира Риты и Кира, как она называла мужа, находилась в дорогом престижном районе города, в исторической части. Современная планировка с широкими окнами, европейский ремонт… Да и мебель тоже соответствовала и квартире, и самим хозяевам. В гостиной два огромных дивана, стоящих друг напротив друга, приглашали гостей утонуть в их мягких просторах. Сидеть на них было невозможно. Едва садишься, тут же автоматически заваливаешься, принимая позицию «полулёжа». Светлая, цвета слоновой кости, окраска радовала глаз торжественностью. На белых стенах висели большие картины, как мне показалось, не репродукции, а оригиналы. Это были чёрно-белые графические абстрактные рисунки, с явно выраженным сексуальным оттенком. Одна изображала подобие распущенного бутона цветка, напоминающего женскую промежность, на второй был очерчен ствол засохшего дерева, без сомнения, ассоциировавшегося с мужским половым членом.
Но самым привлекательным в большой и светлой комнате Риты и Кира оказался стоящий между диванами стол оригинальной конструкции – кусок толстого стекла овальной формы держала в своих тонких руках фигура бронзовой женщины, изогнувшейся в грациозной позе. Дива была совершенно голой. Через стекло столешницы можно было хорошо рассмотреть полные груди, соски и даже морщинки вокруг них. Соски отличались по цвету от тела – они были светлее, будто многократно их кто-то тёр пальцами…
